Ведьма с Уолл-стрит

Генриетта Грин, или «Ведьма с Уолл-стрит», — один из самых одиозных персонажей сразу двух столетий, поскольку пожить она успела и в XIX, и в XX веке, получив звание самой богатой и одновременно самой скупой женщины на свете. Во всех изданиях книги рекордов Гиннесса, тщательно фиксирующей «самое-самое», в разделе «Богатство» и сегодня можно увидеть фотографию Генриетты Грин с подписью: «Величайшая в мире скряга».

Генриетта Хаулэнд Робинсон родилась 21 ноября 1835 в городе Нью-Бедфорд, штат Массачусетс. Её родители — отец Эдвард Мотт Робинсон и мать Эбби Хаулэнд, принадлежавшие к Религиозному Обществу Друзей (квакеров), владели огромным китобойным промыслом, а также получали гигантские прибыли за счёт торговли.

С двухлетнего возраста Гетти воспитывалась в доме своего деда — Гидеона Хаулэнда, который был успешным предпринимателем и редкостным занудой. Под влиянием деда и отца, а также, вероятно, из-за того, что её мать постоянно болела, девочка вместо сказок на ночь читала финансовые газеты, а уже в 13 лет могла весьма ловко заниматься бухгалтерией семейного бизнеса.

Формальное образование Гетти ограничилось религиозной школой для детей квакеров на Кейп Коде и несколькими годами училища в Бостоне для девушек из привилегированных семей, куда она поступила в 15 лет.

С годами Гетти превратилась в миловидную девушку, считавшуюся самой богатой бедфордской невестой. Поначалу она пользовалась вниманием женихов, но постепенно их становилось всё меньше. Многих озадачивала её бедная, похожая на сиротскую, одежда — застиранное платье, старые туфли со стоптанными каблуками и даже непарные, спущенные на щиколотки носки.

Жениховский пыл охлаждали и слухи о неимоверной бережливости Гетти Робинсон. Говорили, что она тушила праздничные восковые свечи из спермацета кашалотов ещё до ухода последнего гостя, а на следующий день продавала огарки. Использованные столовые салфетки, если на них не было явственных пятен, Гетти вспрыскивала водой, проглаживала утюгом и снова пускала в ход.

Отец умер, когда Генриетте было 30 лет. Она стала наследницей огромного состояния — 7,5 миллионов долларов (107 млн долларов в перерасчёте на 2010 год) и сразу же инвестировала деньги в облигации военных займов Гражданской войны в Америке.

Спустя некоторое время Гетти вышла замуж за миллионера Эдварда Грина, за плечами которого была необычная, полная приключений жизнь. Он был старше Гетти на 13 лет и сделал немалое состояние на торговле шёлком, чаем, табаком и гашишем на Филиппинах. Ещё до бракосочетания был подписан контракт, согласно которому муж не имел прав на имущество жены.

В браке Генриетта родила двоих детей — Нэда и Сильвию. Но главной любовью Гетти были не муж и даже не дети, больше всего она обожала своё состояние, которое старательно приумножала. Лучше всего ей удавалось зарабатывать на инвестициях, так как она обладала удивительным чутьём на выгодные вложения.

Например, после Гражданской войны она скупила банкноты, выпущенные Национальным банком США. Предприниматели боялись иметь дело с этими деньгами, но Гетти была не из пугливых и в итоге заработала на этой сделке 1,25 миллионов долларов.

В отличие от жены, Эдвард был рисковым финансовым игроком и вкладывал свои капиталы в акции многих компаний. На первых порах он преуспевал, но после цепочки непродуманных шагов объявил себя банкротом.

Гетти могла погасить его долги, но не пошевелила и пальцем, ведь они еще перед венцом договорились: «Денежки врозь». Эдвард покинул их дом, вместе супругов никто не видел и многие ньюйоркцы даже полагали, что Гетти давно вдова. Эдвард умер в 1902 году в полном безденежье.

Имя Генриетты Грин было уже неразделимо с Уолл-стритом. Она скупала ценные бумаги самых перспективных компаний, инвестировала государственные проекты, кредитовала одни банки и простым закрытием своих счетов разоряла другие.

После Великой биржевой паники 1907 года Гетти Грин оказалась единственным финансистом на Уолл-Стрит со свободными капиталами, что позволило ей опутать долговыми обязательствами практически всех крупнейших трейдеров и биржевых игроков.

Больше всего её интересовали стремительно растущая сеть железных дорог и городская недвижимость. Она приобретала землю по всей стране: Нью-Йорк, Канзас, Чикаго, Сан-Франциско. После ее смерти выяснилось, что миссис Грин владела в десятке штатов более, чем 8 000 участками и домами, построенными на них. Её финансовое кредо было таким:

Следует всегда дешево покупать, дорого продавать, сочетая это правило с тремя простыми вещами — проницательностью, упорством и бережливостью.

Под словом «бережливость» Гетти подразумевала свою скупость, из-за которой она нередко становилась героиней скандальной хроники. Владелица сотен домов, она никогда в жизни не имела собственного, предпочитая третьеразрядные гостиницы, позднее — маленькие квартиры, зачастую без дорогой горячей воды.

Существует множество историй о её невероятной страсти к экономии, с возрастом приобретавшей всё более патологические формы. Например, было замечено такое экстравагантное занятие миллионерши: стирку она производила в бадье у себя в номере, затем связывала влажные предметы и через окно выбрасывала их на лужайку. Потом спустившись по лестнице, раскладывала белье на траве для сушки. Если же она и нанимала прачку, то настаивала, чтобы та стирала юбку не целиком, а лишь низ подола, касающийся пола и тротуара.

Чтобы показать детям в действии свой любимый девиз: «Сэкономить цент — означает заработать его», она всегда брала их с собой в магазин на еженедельную закупку, каждый раз повергая Нэда и Сильвию в невероятное смущение. Её дружно ненавидели и продавцы, и покупатели. Гетти могла без устали торговаться по поводу цен, а в поисках вчерашнего хлеба — долго перебирать продукты.

Прочитав газеты с биржевыми сообщениями, она посылала сына продать их снова. Если не удавалось, она им находила применение: в зимнюю погоду нарезанные страницы подкладывались под уличную одежду членов семьи, создавая иллюзию тепла и реальность экономии на сезонной экипировке.

Когда в аптеке фармацевт сообщал ей, что лекарство стоит пять центов, а пузырек к нему — столько же, Гетти неизменно шла домой и возвращалась с собственной «посудой». Стойкую неприязнь она распространяла на две категории профессионалов: врачей и налоговых инспекторов, делая всё возможное, чтобы свести к минимуму общение с первыми и вообще исключить его со вторыми.

Однажды её скаредность обернулась несчастьем, разрушившим жизнь сына. В редкую для Нью-Йорка снежную зиму Нэд катался на санках и при падении получил тяжелейшую травму ноги. Надев на сына и на себя самые ветхие из возможных одеяний, Гетти направилась на поиски врача, полагая, что нищенский вид смягчит сердца ненавистных лекарей-стяжателей и они окажут помощь бесплатно.

Не тут-то было. Подвела пресса, точнее собственная популярность: врачи её узнавали и с гневом отказывались бесплатно лечить ребёнка. Гетти решила, что и домашние средства будут хороши. В итоге мальчику пришлось ампутировать ногу выше колена, заменив её недорогим протезом. Была ли она матерью-чудовищем? Нет, пожалуй. Гетти Грин была просто чудовищно скупа.

Впоследствии Нэд большую часть жизни за ничтожное жалованье (несколько долларов в день) работал на мать, которая требовала от него неусыпной активности и отчётности. Взяв с сына клятву не женится в ближайшие двадцать лет, Гетти направила его в Чикаго, а затем в Техас — центры её финансовых интересов.

Гетти жила только с безмолвной дочерью, близорукой и неуклюжей. Причиной неуклюжести была не стеснительность, а природный дефект ступни, но после случая с братом Сильвия и помышлять не смела о помощи медицины. Она безропотно следовала за матерью из одной квартиры в другую, которые та меняла в небезуспешных попытках скрыться от бдительности налогового управления.

В те времена налоговое законодательство в США было запутанным и противоречивым, имело существенные отличия в разных штатах, чем и пользовалась миллионерша, для которой была невыносимой сама мысль отдать государству что-нибудь «просто так». К слову говоря, за всю свою долгую жизнь она не совершила ни единого акта благотворительности.

Тяжелым сюрпризом для нее стала 16-ая Поправка к Конституции, принятая Конгрессом в 1913 году и устанавливающая единый и жесткий порядок взимания подоходного налога. При обсуждении парламентариями этой поправки под куполом Капитолия неоднократно звучало имя миссис Грин в качестве образца неплательщицы, корыстно использующей несовершенство закона.

Стареющую Гетти никогда не оставлял страх покушения, поэтому к редким знакомым она приходила с собственной едой и даже спиртовой горелкой для варки яиц. Получив лицензию на ношение оружия, она никогда не расставалась с ним.

Утро у нее начиналось с того, что распихав по потайным карманам деньги, пакет с сухой овсяной кашей и револьвер, она отправлялась к парому через Гудзон, а затем пешком к Национальному банку. Городским транспортом она предпочитала не пользоваться. Появившиеся автомобили, как и любые предметы роскоши, отвергала, приговаривая: «Иисусу Христу было достаточно для перемещения осла».

Ежедневно в полдень Гетти поднималась из-за стола и шла в соседний офис знакомого 6рокера. Там с утра в котелке на батарее отопления подогревалась ее овсянка, которая «придавала силы в постоянных сражениях с волками Уолл-Стрита». Правда, силы уже были на исходе.

То ли необычный облик этой женщины — черный глухой плащ, шляпа со вдовьей вуалью, злое старушечье лицо и резкая походка, то ли постоянные слухи о странных, неординарных поступках послужили появлению ее газетной клички «ведьма Уолл-Стрита».

Вскоре «некстати» вышла замуж великовозрастная дочь Сильвия. Ее мужем стал аристократ Мэттью Астор Уилкс — малосостоятельный потомок знаменитых богачей Асторов. Разница в возрасте молодоженов была тридцать лет, и теща, почти сверстником которой был зять, называла его за глаза не иначе, как «старый подагрик».

И снова, как сорок лет назад, на свадебной церемонии Гетти держала в руках сумочку со свежим документом — подписанным женихом соглашением об отказе от невестиного имущества. Спустя семь лет, в 1916 году Гетти умерла от сердечного приступа. Ей был 81 год.

Двое детей унаследовали ее состояние в сто миллионов долларов (в перерасчёте на 2014 год — 2,1-4,3 млрд долларов). Нэд довольно быстро растратил свою часть, вырвавшись из под материнского пресса. Бездетная Сильвия посвятила себя щедрой благотворительности.

Использованы материалы сайта i-fakt.ru

Другие статьи по теме: