Путь помидора к желудкам европейцев был долог и тернист, чьи сердца эти растения завоевали сразу, прочно прописавшись в оранжереях и на подоконниках. Но употреблять томаты в пищу могли только самоубийцы, ибо весь Старый Свет знал, что нет яда сильнее, чем lycopеrsicum — волчий персик.
Европейцы были абсолютно убеждены, что завезенная из Южной Америки диковинная культура страшно ядовита, в то время, как на своей родине помидоры были любимы за вкусовые качества. Индейцы называли их «туматль» — «крупная ягода», отсюда, собственно, и название «томат».
Помидоры — представители рода пасленовых, состоящего из 1200 видов, и треть из них — ядовиты. Аборигены знали о специфических особенностях пасленов, и для них не составляло труда отличить одно растение от другого.
А европейцам, пораженным буйством флоры неизведанного континента, сделать это было куда сложнее. Помидоры они в Старый Свет завезли, плененные исключительно красотой самих растений. Кстати, самое большое впечатление томаты произвели на рядовых французов: за яркую окраску и форму, напоминающую сердце, они прозвали их «пом д’амур» — яблоками любви.
Но не так просто оказалось пронять ученых: ботаники в штыки встречали новые растения, хлынувшие в Европу после того, как Колумб открыл Америку. Ведь им всякий раз приходилось из кожи вон лезть, выискивая место для «новичков» в существующих , которые были созданы еще ботаниками, отталкивавшимися от постулата: как человек создан по образу и пособию Господа, так и растения Земли копируют флору Эдемского сада.
И тут вдруг помидоры! Ересь. Но впадать в нее никому не хотелось, вот ученые и исхитрились, как смогли. Они просто нашли в списке «утвержденных» растений те, на которые томаты походили более всего. Как на грех, самое большое сходство обнаружилось между плодами помидоров и мандрагоры с белладонной.
Худшего и придумать было нельзя. Ведь мало того, что оба растения ядовиты, так они еще и запятнали свою репутацию общением с ведьмами: из них колдуньи делали мазь, при помощи которой поднимали свои метлы в воздух, а еще использовали эти травы в качестве сильнодействующего галлюциногена.
Разумеется, родство с такими «особами» не пошло помидорам на пользу: так южноамериканские иммигранты оказались в положении изгоев. И назвали их, по предложению Джозефа Питтона де Турнефора, придворного ботаника Людовика XIV, волчьими персиками.
Вход на стол помидорам был заказан. Разве только в качестве яда. По этому назначению их использовали, по меньшей мере, раз в жизни – с помощью томатов хотели отправить на тот свет не кого-нибудь, а самого Джорджа Вашингтона.
Жозеф Питтон де Турнефор
Правда, для него самого покушение прошло незаметно. Он лишь похвалил своего нового повара Джеймса Бейли за отменно приготовленное новое кушанье. И долго недоумевал, когда вечером Джеймс свел счеты с жизнью. Причина, толкнувшая повара на отчаянный шаг, вскрылась лишь через много лет.
Молния попала в дуб, под которым летом 1777 года во время войны за независимость США стояла походная палатка Вашингтона. Дерево развалилось на части, благодаря чему обнаружилось содержимое дупла — жестяная банка, а в ней — письма того самого Бейли.
Оказалось, он был британским шпионом, а его работа поваром являлась только прикрытием. Англичане внедрили его на кухню с совершенно конкретной целью: отравить Вашингтона, что Джеймс Бейли и попытался сделать, о чем подробно отчитался в письме командующему английскими войсками:
Генерал Вашингтон имеет привычку обедать в одиночестве. Вот уже несколько дней он болен сильным насморком и жалуется на потерю вкуса. Пользуясь этим обстоятельством, я положил в жаркое, предназначенное генералу, несколько красных мясистых плодов одного ядовитого растения, родственного нашей белладонне.
Через несколько часов генерала не будет в живых — он умрет в муках. Я исполнил свой долг и теперь могу закончить последнее дело. Я не хочу ждать неминуемого отмщения и намерен сам лишить себя жизни.
Джордж Вашингтон
Бейли покончил с собой при помощи кухонного ножа. Он не ведал сомнений, ведь его настольной книгой было «Полное руководство по садоводству», выпущенное всего три года назад — в 1774 году, где было написано:
Томаты, или помидоры. Растения семейства пасленовых. Плоды в основном красные, всех оттенков, но бывают желтыми или фиолетовыми, практически до черного. Плоды крайне ядовиты. Вызывают галлюцинации, впоследствии сводят с ума, летальный исход неизбежен.
Повар умер, а Вашингтон прожил еще 22 года, не употребляя помидоров в пищу, так как в Северной Америке они по-прежнему считались ядовитыми. Эскулапы активно настраивали население против томатов, уверяя, будто они становятся причиной не только аппендицита, но также опухоли желудка: дескать, кожица плодов прилипает к слизистой желудка и это провоцирует развитие рака.
Роберт Гиббон Джонсон
Однако 26 сентября 1820 года отважный полковник Роберт Гиббон Джонсон раз и навсегда изменил представление своих сограждан о помидорах. События разыгрались в городе Салем, штат Нью-Джерси. Полковник Джонсон, не раз бывавший в Южной Америке, являлся страстным поклонником помидоров. Он первым из американцев отважился не только на разведение и селекцию, но и на употребление томатов.
Полковник хотел преодолеть людское предубеждение против помидоров и всеми силами продвигал эту культуру среди населения, в частности, он ежегодно предлагал награду тому, кто вырастит самый большой плод. Увы, не помогало. И тогда Джонсон решился на отчаянный шаг. Он знал, что Салеме шёл громкий процесс, на который народ приходил толпами.
Утром 26 сентября он расположился на ступеньках здания суда и на глазах у изумленной публики съел целую корзину помидоров. Собравшиеся были уверены, что полковник совершает самоубийство. А местная бригада пожарных даже начала играть траурную музыку с целью добавить трагизма этому безумству.
Но полковник Роберт Гиббон Джонсон мало того, что не умер, не впал в бредовое состояние, не тронулся умом и не испытал боли, так даже и не поперхнулся ни разу. Свидетелем этого отчаянного поступка были 2 000 людей. Разумеется, с их подачи слухи о происшествии быстро распространились сначала по штату Нью-Джерси, а затем и по всей стране.
Помидоры начали есть, причем, в таких количествах, что вскоре внутренний рынок перестал справляться с потребностями населения. Выручил импорт. С ним-то и связан очередной помидорный казус.
В апреле 1893 года братья Никс подали в Верховный суд США иск против таможенного чиновника Эдварда Хеддена. Тот требовал с них пошлину за импорт помидоров, тогда как согласно Таможенному тарифу 1883 года им облагались только овощи, но никак не фрукты. Дело в том, что к XIX веку ботаники, наконец, разобрались с помидорами и назначили их съедобными многогнездовыми ягодами.
Братья Никс, вооруженные этими знаниями, строили свои рассуждения примерно таким образом: помидоры — ягоды, ягоды — те же фрукты, а фрукты пошлиной не облагаются, стало быть Хедден обдирает их как липок. Дело о том, чем считать помидор фруктом или овощем, Верховный суд США рассматривал до 10 мая и вынес решение в пользу ответчика:
Приведенные определения из словарей определяют фрукт как плод семя растения, или часть содержащую семена, в особенности сочную мясистую мякоть определенных растений, покрывающую семена. Эти определения не доказывают, что томаты являются фруктами, а не овощами, как в повседневной речи, так и в контексте Таможенного тарифа.
Так Америка стала единственной страной, где помидоры признаны овощами по суду. В Европе-то они по-прежнему те еще фрукты…
Использованы материалы статьи Натальи Касякиной, журнал «Ступени», №8, 2017
Другие статьи по теме: